Православный священник должен уметь отличать духовность от прелести, "духа истины" от "духа заблуждения", истинный мистический опыт от ложного.

Я как-то посоветовал одному студенту почитать книгу "Старец Силуан" и другие сочинения приснопамятного архимандрита Софрония ( + 1993). Студент меня спросил, насколько "надежны" книги отца Софрония с точки зрения православной духовности. Я ему ответил, что, во всяком случае, эти книги (они переведены более чем на 20 языков) являются настольным чтением православных монахов во всем мире, в том числе на Святой Горе Афон. "А нам говорили, что отец Софроний был в прелести",- сказал студент. Я тогда спросил: "Почему бы вам самому не прочитать хотя бы одну из его книг? Если вы увидите, что там есть прелесть, закройте книгу и поставьте на полку; а если увидите, что нет, читайте и радуйтесь, что нашли прекрасное духовное чтение". Студент на это ответил вопросом: "А вдруг я не сумею отличить прелесть от истинной духовности"? Я сказал: "Если вы, будущий пастырь, не в состоянии отличить духовность от прелести, чему же вы собираетесь учить ваших прихожан"?

В продолжение этого разговора группа студентов задала мне вопрос: "Сейчас издают большое количество литературы на духовные темы. Но про одни книги говорят, что в них - прелесть, а про другие - что в них ересь. Как быть"? Я им ответил примерно так: "Дорогие братья, книга - это не враг ваш, а друг; не источник зла, а источник знаний. Тем более если речь идет о книге, написанной православным автором и изданной по благословению церковных властей. Если, боясь впасть в прелесть, вы закроете для себя доступ к богатствам и сокровищам православной духовности, вы не только не станете полноценными пастырями, но и не сможете сами проникнуть в суть христианства".

Вот для чего необходимо преподавать мистическое богословие в духовных школах. У пастыря Православной Церкви не должно быть страха перед "духовностью" как таковой; он не должен бояться читать книги по вопросам духовной жизни; он должен знать, что такое истинно православный мистический опыт и что такое ложный мистицизм. Только в этом случае он сможет быть подлинным духовным наставником, умеющим отделять свет от тьмы, способным мудро руководить своей паствой.

В русских дореволюционных духовных школах преподавалась аскетика - предмет, который отсутствует в учебных программах многих современных духовных учебных заведений. По моему глубокому убеждению, такой предмет совершенно необходим для будущих пастырей Церкви.

Что такое "трезвение" - искусство борьбы с помыслами? Что такое "борьба со страстями"? Что такое вообще "страсть"? Что такое "грех"? Что включает в себя понятие христианского "целомудрия"? Почему целомудрие необходимо и в монашестве, и в браке? В чем смысл монашества? Каковы основные монашеские обеты? Как бороться с унынием? В чем смысл и духовное значение поста? Для чего православный христианин совершает поклоны? Каковы основы молитвенной практики Православной Церкви? Ответом на эти и многие другие вопросы должен быть систематический курс аскетики.

Отсутствие такого курса в наших духовных школах приводит к тому, что студентами не изучаются такие памятники монашеской письменности, как "Изречения Отцов пустыни", "Духовные Беседы" преп. Макария Египетского, "Лествица" преп. Иоанна Синайского, "Добротолюбие", писания св. Игнатия Брянчанинова, св. прав. Иоанна Кронштадтского, преп. Силуана Афонского и др.

Аскетика - не специфически монашеская учебная дисциплина. Всякий христианин должен знать основы аскетической практики и уметь воплощать их в жизнь. Отцы-подвижники Древней Церкви писали не только для своих собратьев-монахов, но и вообще для всех аскетически настроенных верующих. Вот почему до сих пор для многих православных христиан их сочинения являются "хлебом насущным". Вот почему многие миряне ежедневно читают и изучают эти сочинения. Не изучают их (во всяком случае, систематически) только студенты духовных академий и семинарий.

Преподавание патрологии у нас нередко сводится к заучиванию основных вех биографии того или иного Отца Церкви и самому поверхностному ознакомлению с отдельными аспектами его учения. В некоторых духовных школах лекции по патрологии читаются раз в неделю в течение одного года: тридцать учебных часов - по часу на каждого "Отца".

По моему мнению, во многих богословских учебных заведениях России должна быть пересмотрена сама концепция преподавания патристики. Не зазубривание дат, но изучение наследия Святых Отцов - вот что должно быть главным содержанием курса патрологии. Недостаточно лишь знакомства с цитатами из Отцов по учебнику: необходимо читать их сочинения целиком. Студентам надо привить вкус к чтению святоотеческой литературы. Более того, нужно стремиться к тому, чтобы изучать Отцов в подлиннике - на греческом, латинском и других языках.

Недостаточно также знакомства с Отцами ранней Церкви и Отцами Вселенских Соборов. Следует изучать поздне-византийских авторов (свв. Григорий Палама, Симеон Солунский, Николай Кавасила) и греческих Отцов периода оттоманского владычества (преп. Никодим Святогорец). Необходимы специальные курсы по русской патрологии (от митрополита Илариона и св. Максима Туровского до свв. Феофана Затворника, Игнатия Брянчанинова, Иоанна Кронштадтского и Силуана Афонского), по сирийской христианской литературе (преп. Ефрем Сирин, преп. Исаак Сирин и др.) и другим национальным традициям церковной письменности.

Патрология - важнейшая учебная дисциплина для будущих пастырей. Перед нами стоит задача не только читать и любить Святых Отцов, не только изучать их наследие, как изучают музейные экспонаты или архивные документы, но и мыслить по-святоотечески. Иными словами, мы должны уметь применять то, что говорили древние Отцы, к сегодняшнему дню, рассматривать современные проблемы через призму святоотеческого опыта. Надо отдавать себе отчет в том, что далеко не на все вопросы, волнующие человечество в XX веке, можно найти ответы в сочинениях древних Отцов. Поэтому важно усвоить дух святоотеческого богословия, а не только его букву.

Успеху христианства в IV веке во многом способствовало умение Отцов Церкви того периода говорить на языке своего времени, отвечать на вопросы, которые ставила перед ними жизнь. Святоотеческое богословие не было "устаревшим": оно шло и развивалось в ногу со временем. Оно не было отвлеченным теоретизированием, не было абстрагированным от того, чем жили люди. Относительный неуспех христианской миссии в современном мире во многом связан с тем, что богословие развивается по своим законам, а жизнь мира идет своим чередом. Богословие превратилось в оторванную от реальности науку, которой интересуются только "специалисты".

И конечно, нужно учиться не только мыслить, но и жить по-святоотечески. Это задача глобальная, задача всей жизни. Но первые шаги на этом поприще могут быть сделаны уже во время обучения в духовной школе.

Христианская жизнь есть жизнь по подобию Единого в Трех Лицах Бога - жизнь вместе с другими. Очень редко бывает, чтобы кто-нибудь был помещен в совершенное одиночество или призван Богом в пустыню; тогда он обязан жить в полном отшельничестве. Для большинства из нас христианская жизнь означает жизнь в том или ином сообществе - да и сами отшельники, как правило, должны были провести даже не одно десятилетие в общежитии прежде выхода на отшельничество. Как сказал Преп. Силуан: "Брат мой - жизнь моя". Состоящий в браке человек может сказать - и это будет единственно богословски верный образ жизни для него - "Моя жена (или муж) и дети - моя жизнь. Они - содержание моей жизни, и именно живя с ними, я могу научиться Христоподражательной любви". Критерием моего духовного здоровья являются мои отношения с теми, с кем я живу. Никакого другого критерия нет. Жизнь семейная является мерилом христианского преуспеяния для тех, кто живет в миру.

Если отношения ребенка к родителям уже установились и если ребенок доверяет им и уважает их, то иногда просто строгого или печального выражения лица достаточно, чтобы ребенок осознал, что он совершил проступок. Описан случай, когда Преп. Силуан в юности впал в грех, и его отец сказал ему на следующий день: "Сынок, где ты был вчера, болело сердце мое". Эти кроткие слова запали в душу его на всю жизнь. В другой раз Преп. Силуан (тогда еще Семен) приготовил мясо для своих братьев и отца, работавших в поле, забыв, что была пятница. Прошло полгода с того дня, и отец говорит Семену с мягкой улыбкой: "Сынок, помнишь, как ты в поле накормил меня свининой? А ведь была пятница; ты знаешь, я ел ее тогда как стерву". - "Что ж ты мне не сказал тогда!" - "Я, сынок, не хотел тебя смутить". Это не простая мягкость, это - результат глубоко укоренившихся взаимоотношений доверия и уважения.

Дисциплина должна быть разумной и справедливой. Цель ее - научить детей различать добро и зло. Дети очень чувствительны к справедливости, и их очень расстраивает, когда видят в своих родителях яростную вспыльчивость из-за чего-либо незначительного, или когда упреки бывают непредсказуемы. Если мы предупреждаем прежде чем наказать, то наше предупреждение не должно выходить за рамки того, что мы действительно можем сделать. После наказания мы должны показать свою готовность простить. Слишком часто детям приходится чувствовать, что родители не любят их, когда они плохо себя ведут. Не любить нужно грех, а не согрешающего.

(...)

Как видим, нашему падшему миру свойственна некая причастность к тому, что было до грехопадения не только в виде “следов рая” – то есть красот нашего мира, но и в виде тех духовных островков, которые образуются вокруг святых, стяжавших своим подвигом благодать Святого Духа. Эти две стороны райской действительности взаимно дополняют друг друга, давая нам возможно полное представление о состоянии мира и человека до грехопадения. При этом красота мира более свидетельствует о некой “вещественной” стороне райской жизни, а благодатные дары святых – о ее духовной. Впрочем, обе эти стороны по сути составляют одно целое, так что без действия в душе человека благодати им не воспринимается и красота мира.

“Потерявший благодать, – учил преподобный Силуан Афонский, – не воспринимает как должно красоты мира и ничему не удивляется. Все невыразимое великолепное творение Божие не трогает его. И наоборот, когда благодать Божия с человеком, тогда всякое явление в мире поражает душу своей непостижимой чудесностью, и душа от созерцания видимой красоты приходит в состояние чувства Бога, живого и дивного во всем” (Старец Силуан. Софроний, 1991, с. 89).

В предыдущей главе мы говорили о том, как строго соблюдался пост на Руси. Но вот поразительный случай из жития преп. Силуана Афонского, который, как известно, происходил из русской крестьянской семьи и в миру носил имя Семен. Отец Семена отличался глубокой верой и подлинным благочестием.

"Однажды, — рассказывает жизнеописатель,— во время жатвы, Семену пришлось готовить в поле обед; была пятница; забыв об этом, он наварил свинины, и все [отец и взрослые сыновья] ели. Прошло полгода с того дня; уже зимою, в какой-то праздник, отец говорит Семену с мягкой улыбкой: "Сынок, помнишь, как ты в поле накормил меня свининой? А ведь была пятница; ты знаешь, я ел ее тогда как стерву [т.е. падаль]". — "Что же ты мне не сказал тогда?" — "Я, сынок, не хотел тебя смутить"..."

Этот случай не требует комментария. Отец дал сыну урок христианской любви и прощения на всю жизнь, без наказаний и нотаций — одним своим примером.

(...)

Опытный священник подскажет, как быть в каждом конкретном случае, какие послабления в посте допустимы, какие нет. Хотелось бы только пожелать родителям не быть чрезмерно жесткими и требовательными — наоборот, быть снисходительными и, по примеру Спасителя, уметь прощать. На первом месте в отношениях всех христиан, тем более родителей и детей, должна быть не требовательность, а любовь. Пусть родители не забывают приведенный в этой книге пример из жития старца Силуана: когда его отец предпочел сам "оскоромиться", чтобы не смутить сына-юношу!

“Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне” (Матф.19:14)

“Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное” (Матф.18:3)

Неужели мы не пустим детей к Богу?... Один афонский монах-подвижник, долгое время находился в затворе. Когда же он вышел из затвора, то стал писать книги о воспитании детей. На вопрос: почему он избрал именно такой образ деятельности, прозвучал ответ: современный мир так развратился, что представляет большую опасность для детей, поэтому люди верующие должны уделять больше внимания воспитанию детей. Слова афонского подвижника очень ясно говорят об одной из важных проблем – воспитании детей.

(...)

Слова Христовы, написанные в эпиграфе, звучат для меня теперь по-другому: не просто “пустите и не препятствуйте”, но и “приведите!” Причина же препятствия это потеря детской простоты, нравственной чистоты с нашей стороны, стороны взрослых. И самое страшное, что в детях тоже становится заметна постепенная утрата евангельской простоты и чистосердечия, что так не свойственно детской душе. Дети взрослеют уже не в уме, а в страстях, и, к сожалению, превосходят даже взрослых. Об этой опасности и говорил афонский старец-подвижник, потому что своим равнодушием к детям, своим невниманием, мы даем возможность страстному миру легко воздействовать на детские неокрепшие души. Преподобный Силуан плакал, глядя на детей не знавших Бога, и говорил им: “Я плачу о вас детки. Глядя на вас, я жалею вас и прошу Господа, чтобы хранил Он вас, чтобы познали вы Творца и Господа своего. Я смотрю на вас, а вы похожи на отрока Христа, и хочу, чтобы вы не потеряли благодати Божией и не стали бы, когда вырастите, похожи на врага за плохие мысли. Я хочу, чтобы вы всегда были похожи на Сына Пречистой Матери Божией. Этого желает душа моя вам. Об этом я молюсь. Мне жалко всех детей на земле, и потому я плачу за всех невинных детей и сирот. Я плачу, дети, за мир и сетую о всем народе Божьем”.

Неужели мы не научим детей любить Бога, не поможем познать Его Святым Духом, читая Священное Писание, не направим детские души к Спасителю, неужели мы не пустим детей к Богу?.

Выпуск составлен Российской Ассоциацией преподобного Силуана Афонского

Мнение составителей может не совпадать с мнением авторов текстов, имеющихся в Интернете. Составители не несут ответственности за информацию, поступающую из Интернета.

Комментарии или отзывы на материалы наших предыдущих бюллетеней принимаются к публикации, если они достаточно аргументированы и не содержат оскорбительных выпадов в адрес оппонентов. В противном случае присылаемые замечания оставляются без внимания (не обсуждаются и не рецензируются).