В этом доме, который сохранился до наших дней, жил молодой Семен Антонов.

Уже после своего пострижения на Афоне отец Силуан еще раз вернулся в эти места. Во время Русско-Японской войны, когда он, как запасной гвардеец (вместе с другими русскими монахами Святой Горы, состоявшими в запасе), был вызван по мобилизации в Россию. Однако отец Силуан не был послан на фронт, а отпущен домой.

Здесь, недалеко от дома своих родных, он, как монах, ради безмолвия и свободного исполнения монашеского правила, устроил в поле уединенную маленькую келлию, где и провел время своего пребывания на родине. В этот период своей жизни он беседовал иногда с детьми села, которые приходили к нему.

В настоящее время на месте этой келлии, по благословению высокопреосвященного митрополита Мефодия, был установлен православный крест, около которого 24 сентября, в день преп. Силуана Афонского совершаются молебны.

Особенно сильное влияние на молодого Семена Антонова оказывал его отец.

Позднее, рассказывая о своем отце, старец Силуан вспоминал: «Вот такого старца я хотел бы иметь: он никогда не раздражался, всегда был ровный и кроткий. Подумайте, полгода терпел, ждал удобной минуты, чтобы и поправить меня и не смутить».

Семен с молодых лет ощутил в себе внутреннее влечение к монашеству. В то время он даже просил отца отпустить его в Киево-Печерскую Лавру, но отец категорически ответил: «Сначала кончи военную службу, а потом будешь свободен пойти».

Однако постепенно это состояние отступило от Семен, и он стал водить дружбу со своими сверстниками, гулять с девками за селом, пить водку, играть на гармонике, и вообще жить подобно прочим деревенским парням.

В шуме молодой жизни начал уже заглушаться и душе Семена первый зов Божий к монашескому подвигу, но однажды, после нецеломудренно проведенного времени, он задремал и в состоянии легкого сна увидел, что змея через рот проникла внутрь его. Он ощутил сильнейшее омерзение и проснулся. В это время он услышат слова:

«Ты проглотил змею во сне, и тебе противно; так Мне нехорошо смотреть, что ты делаешь».

Произнесший эти слова голос по своей сладости и красоте был совершенно необычным. Действие, им произведенное, при всей своей тихости и сладости было потрясающим. По глубокому и несомненному убеждению Старца — это был голос Самой Богородицы. До конца своих дней он благодарил Божию Матерь, что Она не возгнушалась им, но Сама благоволила посетить его и восставить от падения.

Уйдя на военную службу с живой верой и глубоким покаянным чувством, он не переставал помнить о Боге.

Окончив службу в гвардии, Семен, незадолго до отъезда, поехал к Отцу Иоанну Кронштадтскому просить его молитв и благословения на монашеское служение. Отца Иоанна в Кронштадте он не застал и решил оставить письмо. Семен написал св. Иоанну Кронштадтскому лишь несколько слов:

«Батюшка, хочу пойти в монахи; помолитесь, чтобы мiр меня не задержал».

Возвратившись в казармы, уже на следующий день Семен почувствовал, что кругом него «гудит адское пламя». Это гудение не преставало до того времени, когда Семен Антонов вступил на святую землю Афона. Такую помощь оказала ему молитва святого Иоанна Кронштадтского.

Семен приехал на Святую Гору осенью 1892 г. и поступил в монастырь Святого Великомученика Пантелеимона. Началась новая подвижническая жизнь.

Вводился брат Симеон в духовный подвиг вековым укладом Афонской монастырской жизни, насыщенной непрестанной памятью о Боге: молитва в келлии наедине; длительные богослужения в храме; посты и бдения; частая исповедь и причащение; чтение, труд, послушание. Простой, неискушенный множеством вопросов, как это наблюдается с современными интеллигентными людьми, он, подобно другим монахам, усваивал новую жизнь скорее органическим слиянием с окружающей его средой, чем устными уроками. Устные наставления игумена, духовников и старцев в большинстве случаев бывают кратки и обычно носят форму указаний — что и как должно делать.

Одним из таких уроков для монаха является наставление, что келлейная молитва должна совершаться преимущественно по четкам с молитвой «Иисусовой». Многократное призывание святейшего Имени Иисуса усладило душу брата Симеона. Радовался он, узнав, что этой молитвою удобно молиться всегда и везде, при всякой работе и обстановке, что и во время церковных служб хорошо «держать» ее, а когда нет возможности пойти в храм, то ею заменяются богослужения. — Молился он горячо и много, так как душа его пребывала в тяжелом томлении и потому сильно стремилась к Могущему спасти.

Через несколько лет после прибытия на Афон брат Симеон был пострижен в мантию.

Первым послушанием преп. Силуана была работа на мельнице. Это было время расцвета русского монашества на Афоне. Монастырь расширился и стал словно город среди пустыни. Число братии достигало почти двух тысяч, а посетители и поклонники сотнями приезжали из России и часто подолгу жили в больших гостиницах Монастыря. Так что работа на мельнице была не малая.

Жил преп. Силуан в этом монастырском доме, в одной из его келлий. Спал он мало и урывками. Крепкий физически, подлинный богатырь, он в постель не ложился, но все ночи проводил в молитве или стоя, или сидя на табурете (без спинки); изнемогая, он сидя засыпал на 15-20 минут, и затем снова вставал на молитву. И так несколько раз. В общей сложности спал он за сутки от полутора до двух часов.

При кратком сне, при крайнем воздержании в пище, при непрестанной горячей молитве, при многом, глубоком, по временам отчаянном плаче, преп. Силуан исправно выполнял свое тяжелое трудовое послушание, где за день приходилось ему ворочать и таскать множество больших мешков с мукой.

Следующая часть